Доклад на конференции ИИГТ «Старое и новое в гештальт терапии» 19 марта 2025
Исследование проблемы идентичности в настоящий момент является одним из ведущих направлений в области социально-гуманитарных исследований. Слово идентичность этимологически происходит от латинского выражения identitas, от idem, что означает «тот же самый». Но идентичности, которые есть у каждого из нас в один и тот же момент и на разных этапах жизни, могут быть множественными и постоянно меняться, и на них влияют внутренние (т.е. личные) и внешние (т.е. факторы окружающей среды). Идентичностей может быть много, очень много…этническая, социальная, профессиональная, имущественная, расовая, и целый ряд других. Усиление общественных изменений и социальной неопределенности актуализирует проблему исследования внутреннего потенциала человека. Сложившаяся ситуация требует от человека осмысленного самоопределения, способности к самореализации, инициированию взаимодействия с миром, принятию самостоятельных ответственных решений, самоорганизации деятельности. В связи с этим, актуализируется потребность в исследовании проблем личностной идентичности как базового непрерывного процесса самоидентификации личности и результат осмысленного самоопределения, и проблем субъектности личности как системного качества личности, понимаемого в значениях активно-преобразующих свойств и способностей личности.
В современной науке выделяют психоаналитический, социологический и антропологический (культурофилософский) подходы к исследованию идентичности. В данном исследовании акцент сделан на последний. В антропологическом подходе исследуется культурная обусловленность идентичности, идентичность в контексте глобализации, идентичность в условиях информационного общества. Проблема кризиса идентичности осмысливается как результат культуры позднего модерна, постмодернистская традиция осмысливает идентичность в контексте нарушения, утраты тождественности. Рассматривается модель множественности идентичностей: концепция «возможных Я» (Х. Маркус, П. Нуриус) постулирует индивида свободным в создании бесконечного множества «Я», но при этом предполагает, что выбор осуществляется из репертуара возможностей, определяемого историческим и социокультурным контекстом, в том числе теми моделями и символами, которые индивид черпает из своего социального опыта и получает посредством медиа.
Таким образом, хотя исследование механизмов конструирования идентичности в условиях глобализации и цифровизации культуры становится актуальной задачей, ряд ключевых вопросов остается открытым. На сегодняшний день отсутствует консенсус в вопросе определения идентичности, следствием чего является, в свою очередь, отсутствие единой теории идентичности и «комплексной системной модели идентичности, дающей представление о принципах функционирования и взаимосвязи ее различных типов и уровней.
Глобализация и идентичность.
За последние десятилетие наблюдается процесс усиления всемирной глобализации и интеграции процессов, в результате все больше исчезает грань национальных культурных различий, веками служивших стрежнем объединения народа. Процесс глобализации и интеграции различных культур запустил противоположный механизм – сохранения особенностей и самобытности каждого народа. Потому что, традиции и национальные ценности, опирающиеся на многовековой опыт, содействует не только объединению, но и, духовно-культурному обогащению общества, что является главным рычагом всестороннего развития государства.
Усиление интеграционных процессов в мире, трансформация современной идентичности и риск потери «самости», а также снижение чувства единства в полиэтническом обществе – все это порождает необходимость научных исследований по изучению идентичности. «Идентичность» как антропологическая категория исследовалась в рамках различных направлений науки, таких как психоанализ, индивидуальная (этнопсихология) и социальная психология, педагогика и др. Возникновение и развитие антропологического подхода подняло на новый уровень понятие идентичности и представило его как процесс становления личности, имеющий динамический характер.
Глобализация – не новое явление. Она становится все более сложной и многомерной с каждым днем. В последние годы ни одна социальная сфера, от политики и до индустрии моды, не может избежать ее влияния. Глобализация стала таким явлением, которое люди не могут исключить или оттолкнуть, живя в 21 веке. Одним из явлений глобализации стало то, что культурные идентичности смешиваются. Отказ от своей культуры не только стирает отдельные культуры, но и вырывает идентичности людей. В этом контексте существует несколько источников глобализации, которые играют жизненно важную роль в изменении идентичности людей, поскольку они пытаются следовать универсальной культуре, чтобы не чувствовать себя отстающими. Развитие телекоммуникаций находится на первом месте среди всех источников, поскольку, поскольку оно чрезвычайно облегчило людям взаимодействие с глобальными культурами, и эти взаимодействия смешивают различные культурные ценности, которые в конечном итоге крадут подлинность всех этнических групп. Из-за этого прогресса концепция идентичности стала более сложной, чем когда-либо прежде. Люди по всему миру сформировали множество культур с течением времени и даже изменили уже существующие культуры. Культурная глобализация является наиболее наблюдаемой и непосредственно ощущаемой формой глобализации, поскольку люди по всему миру смотрят международные новости, смотрят трансграничные драмы и фильмы, взаимодействуют с иностранцами и совершают покупки международных брендов ежедневно. Глобализация сделала возможным для всего мира быть подключенным к телевизионным программам, фильмам, новостям, музыке, образу жизни и развлечениям разных стран. С точки зрения культурной антропологии «идентичность» — это чувство одинаковости, единства и принадлежности друг к другу. Идентичность определяется как конституция, основанная на признании родственного и общего происхождения, и не ограниченная только этническими, языковыми, религиозными, историческими, территориальными, культурными и политическими областями. При этом « идентичность» при дискурсивном подходе определяется как «бесконечный процесс». Непрерывный процесс «становления», а не «бытия». Она непрерывна меняется из-за культурного, политического и социального развития наряду с технологическим процессом и глобализацией. Инновации в области информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) внесли большой вклад в продолжающийся растущий кризис идентичности. Всякий раз, когда появляется новая технология или гаджет, люди, как правило, больше узнают о них или хотят купить, чтобы сохранить свое присутствие на платформах социальных сетей и стать частью глобализованного общества. Чтобы стать заметной частью мирового сообщества, людям приходится терять свою индивидуальность, этническую принадлежность, уникальность и собственную культуру, которую веками поддерживали предки.
Медиаимпериализм — это теория гомогенизации, которая растет из-за всех последних достижений в области информации и коммуникаций. Речь идет не только о людях, которые создают, редактируют и распространяют контент по всему миру, но и о движущих силах, которые за ними стоят. Те, кто контролирует СМИ, контролируют культурную глобализацию. Эта культурная глобализация разрушает все индивидуальные культуры по всему миру во имя культурной глобализации, которая также разъедает индивидуальность и культурную идентичность людей. В условиях постмодернистских тенденций глобализирующегося мира противоядием служит этнокультурный фактор.
Гибридная реальность
Изменения последних десятилетий способствовали рождению нового человека в новых условиях развития и при возникновении новых видов коммуникации. Эти события были вызваны сетевой информационно-цифровой революцией, которая вызвала глубокие трансформации в антропологической сфере. Главным итогом происходящих событий становится тотальная цифровизация и переход антропологических практик (в том числе коммуникативных) в цифровую сферу. Но, как уже отмечалось, что происходящие события являются исключительно прогрессивными и позитивными для современного человека. Приобретая определенные блага в мире цифровой реальности, он начинает терять нечто большее. Так разрушаются традиционные культуры, деактуализируется национальная идентичность, отходят на второй план этика и духовно-нравственное развитие, нарушаются межпоколенные связи и самоощущение человека в пространстве и во времени. Наступает торжество массовой культуры, переживающей деградационные изменения. Удел массовой культуры – современности – скорость, быстрая смена событий, погружение в аффекты, а не в «медленные» глубокие переживания и осмысления. Человечество переживает антропологический кризис. Темп и скорость современного мира порождают постоянные риски во всех сферах жизнедеятельности, а само общество становится «обществом риска».
Меняющийся современный мир меняет и самого человека. Мир усложняется во многом благодаря усложнению технологий, среди которых нано-, био-, когнитивные и информационные технологии. При этом особенностью таких технологий является симбиоз техники, естествознания и гуманитарного знания. Технонаука сугубо практична, социально ориентирована, и потому присутствует в каждой сфере и прочно входит в повседневную жизнь каждого человека, создавая новую, гибридную реальность.
В настоящее время целесообразно говорить о формировании гибридной реальности, под которой следует понимать процесс объединения (смешения) реального и виртуального миров, то есть физического и цифрового. Такая реальность не является органической и не представляет собой естественной среды обитания человека, поэтому вызывает ряд опасений и нуждается в осмыслении с точки зрения антропологического подхода.
В условиях гибридной реальности безопасность человека находится под угрозой по причине неоднозначного влияния на человека и неопределенного положения самого человека в ней. Защита человека от угроз гибридной реальности должна опираться на учет степени воздействия цифровой среды на аксиологическую матрицу личности. Это означает, что современный человек не просто должен найти свое место в новой (гибридной) реальности, но и отстоять и защитить его.
Гибридная реальность провоцирует проблемы идентичности. По сути, перед современным человеком стоит непростая задача по разделению (или, напротив, смешению, воссоединению) идентичности своей физической и виртуальной личностей. Построение такой модели существования в условиях гибридной реальности осуществляется посредством налаживания коммуникации в реальном и виртуальном пространствах. И если с первым особых проблем не возникает по причине наличия опыта в построении таких коммуникационных практик, то в случае с формированием цифровой идентичности каждый отдельный человек может считаться первопроходцем. Теперь человек – это не только биопсихосоциодуховное существо (субъект), но и еще цифровое. Сейчас, исходя их этого, и строиться целостная идентичность человека. Также серьезную озабоченность в настоящее время вызывает искусственный интеллект и его возможности. ИИ усугубит антропологический кризис: человек не сможет адаптироваться к новой реальности и потеряет свое место в ней (при условии, что ИИ будет быстро развиваться и в итоге его возможности превзойдут человеческие).
В настоящее время имеет место такое явление, как гибридное общество, которое стало прямым следствием возникновения и стремительного развития гибридной реальности. В этой реальности физический человек выстраивает коммуникацию в виртуальной реальности не только с такими же живыми людьми, но и с искусственными субъектами (техносубъектами). При этом реальность виртуального мира не вызывает сомнений. Ведь все, что связано с виртуальным миром, задействует реальные ресурсы и реакции человека (его время, эмоции, финансы и т.д.). Ярким примером может служить такое явление, как танатосенсетивная цифровая среда («отчуждение от смерти»). Включает в себя процесс отчуждения от смерти как источника разрушения идентичности человека вы виртуальном пространстве. Цифровая среда работает в качестве деструктивного механизма разрушения идентичности человека через тотальное забвение факта конечности бытия. Была обнаружена связь между кризисом идентичности и отчуждением от реальности смерти в современной цифровой среде, а также зафиксирован новый культурно-философский концепт «отчуждение от смерти».
Отчуждение человека от смерти – это наследие постмодерна. Старые всеобщие объяснительные схемы в понимании смерти потеряли свою силу, а новые так и не были выработаны.
Смерть в новой популярной культуре коммодифицируется в качестве коммерческого продукта, становясь частью массовой индустрии развлечений. Это мы наблюдаем в бесконечных рафинированных образах насилия и смерти в виртуальном пространстве, медиареальности и в танатотуризме. Это, в свою очередь, приводит нас к тому, что человек отделяет себя от смерти, в результате оказывается не в состоянии выстроить свою идентичность и осознать свой жизненный проект.
Таким образом, наличествует пробел в осмыслении и принятии феномена смерти и выработки стратегии отношения к факту конечности своего бытия в современной культурно-антропологической мысли. В виртуальном пространстве любая смерть отрицается, создаются бесконечные ролевые структуры и социальные маски, а идентификация заменяется самопрезентацией, то есть привлекательным, гламурным или маргинальным образом бытия, виртуальным слепком личности. Человек отчуждается от собственной мысли, ему больше не нужно думать. В отношении к смерти мы идентифицируем себя как смертные конечные существа. От этого жизнь становится осознанной и уникальной. Но в цифровом пространстве смерть от нас отчуждается. И именно это отчуждение человека от смерти в виртуальном пространстве и приводит нас к кризису идентичности. Идентичность оказывается расколотой, раздробленной на части, и тогда на место глубинной единичности приходит множество социальных ролей как пустых оболочек личности человека.
Отчужденное отношение к смерти, а значит, и разрушение идентичности проявляется в создании танатосенситивной цифровой среды. Все переживания человека относительно смерти переносятся в цифровой мир. Для обозначения восприятия смерти и гибели в виртуальном пространстве вводится понятие «танатосенсетивность». «Танатосенситивность – это новый гуманистически обоснованный подход к исследованиям и планированию информационных технологий, который распознает и активно использует факты смертности, умирания и смерти человека при создании интерактивных систем».
Появляется новый виртуальный контент для переживания своей смерти и смерти других людей. Это различные чат-боты, создаваемые на основе цифровых данных погибшего человека, новые виртуальные онлайн-кладбища (сайты, посвященные определенному погибшему человеку. Виртуальное кладбище служит своеобразным мемориалом вечной памяти погибшего в цифровой сети), планировщики смерти (позволяющие полностью срежиссировать свои собственные похороны уже при жизни).
, которые полностью монетизируются и встраиваются в культурные индустрии. Танатосенситивные умные чат-боты — это программы, способные имитировать личность погибшего. Также уже сейчас существуют в танатосенситивном виртуальном пространстве различные виртуальные сервисы для подготовки человека к уходу из жизни. Проекты танатосенситивной цифровой среды создавались изначально для терапевтического эффекта (снятие боли от утраты погибшего), построены на самом деле как механизм отрицания смерти. Это новая попытка отменить смерть, создав цифровое бессмертие. Общение с мертвым в Сети создает мощный трагический триггер, не дающий отпустить погибшего человека, не позволяющий принять факт его смерти. Это создает виртуальную зависимость от бесконечного проигрывания образа погибшего человека, проектируют новую невротическую форму отрицания смерти.
В условиях нового цифрового поворота все границы человеческого существования стираются, поэтому наша идентичность становится всем и одновременно ничем. В результате абсолютного слияния индивида с новым цифровым пространством происходит тотальное разрушение тождества личности. Виртуальная среда практически полностью поглотила человека, расфокусировала его сознание и восприятие, сделав все бесконечным, что и позволяет отрицать дух смерти. Виртуальный мир – это новая тотальная мифологическая оболочка всей человеческой жизнедеятельности. Любой миф построен на слиянии человека с окружающим его миром. Однако раньше человек полностью отождествлял себя с природой, то сейчас полностью сливается с виртуальным миром. Цифровая среда – это новая форма мифологического восприятия жизни и самого себя, это новый миф создания вечного царства жизни, в котором смерть стирается и разрушается. В ситуации, где нет четкой тождественности, где не расчленен субъект и объект, формировать свою идентичность становится очень проблематично.
Отчуждение от смерти как причина разрушения идентичности
Основную, корневую причину кризиса и утраты идентичности человека в цифровом пространстве мы видим в отчужденном отношении к смерти. Человек отчуждается от своей смерти в виртуальном мире, и тем самым он отчуждается от самого себя. Если человек не способен воспринимать объективную окружающую реальность, то он будет снова и снова испытывать личностные трудности с самоидентификацией, постоянно порождая ненормальные отношения с живыми и мертвыми, что в итоге завершается саморазрушением и неврозами. Невозможно определить себя в мире, который тебе непонятен или который ты не принимаешь. Отрицая смерть, мы отрицаем самих себя, разрушая собственное самовосприятие и тождественность своей личности. Взамен утраченной уникальной самотождественности мы наблюдаем виртуальный театр, в котором разыгрываются бесконечные социальные роли и самопрезентации. Это просто пустые оболочки, не наполненные никаким смыслом, не имеющие духовного стержня. Так как именно смерть задает и смысл, и цель жизни, без ее адекватного осмысления и принятия каждый человек оказывается пустым и фрагментарным, разбитым на бесконечные самопрезентации себя другому.
Разрушение реальности смерти в цифровом мире становится главной причиной саморазрушения идентичности.
Самоидентификация в виртуальном пространстве не определена, размыта, раздроблена и множественна, так как нет единых образцов для формирования свой сущности. Если раньше мы осознавали себя благодаря смерти, то сейчас у нас нет никаких четких единых образов для выстраивания самих себя, и поэтому каждый из нас теряется в бесконечном потоке нарративов.
Таким образом, разрушение идентичности человека связано с формированием танатосенсетивной цифровой среды, в которой изначально заложен механизм отрицания смерти. В виртуальном пространстве мы пытаемся отменить смерть, а не принять ее, создать цифровое бессмертие, постоянно, фактически до бесконечности прокручивая виртуальный образ умершего, заменяя бытие видимостью, а смерть превращая в симулякр.
Отказывая смерти в существовании, человек уничтожает свою идентичность, так как все границы бытия разрушаются, и у него не получается собрать себя в единое целое. Из-за утраты своих границ человек теряет самого себя. Потеря идентичности может привести к синдрому выгорания, апатии, эскапизму, то есть уходу в свои личные, закрытые виртуальные миры. Предельным случаем разлада может стать самоубийство вследствие полной утраты интереса к жизни и потери самого себя. Через кризис идентичности мы наблюдаем, как наше самосознание заменяется самопрезентацией, то есть отыгрыванием социальных ролей. Поэтому становится неважно, кем я являюсь для самого себя, а важнее – как я показываю себя другим, и что меня признают.
Возможным выходом из данной ситуации станет новый поворот к смерти. Осознанное переживание и осмысление смерти позволит приблизить собственную конечность своему бытию, через которую мы и сможем заново себя обрести и создать самих себя.
Только в пограничной, экстремальной ситуации, в столкновении со смертью мы начинаем более обостренно воспринимать мир и начинаем разоблачать все ненастоящее, фальшивое. Только встреча со смертью приводит человека в чувство, возвращает ему его подлинную идентичность, заставляет понять, что мир знаков – это только стимуляция реальности, а не сама реальность. Обрести себя, то есть вернуться к идентичности, можно только через осознание своего бытия, через осознание своей смерти и через создание различий (осознание своей инаковости, отличия от других), которые виртуальная среда так настойчиво пытается уничтожить. Быть человеком – это значит быть смертным.
Проблемы идентичности в онлайн-сообществах
Как онлайн-сообщества повлияли на то, как их пользователь конструируют, видят и определяют свою идентичность? Этот вопрос возникает из двух интуитивных предположений, широко принятых философским сообществом: личная идентичность контекстно обусловлена, и онлайн-сообщества – этот новые контексты, к которым приспосабливаются идентичности людей.
Первым встает вопрос о характеристике самого себя. В онлайн-сообществах у людей создается впечатление, что они могут сознательно выбирать и выражать свои характеристики, которые определяют их, составляя свой профиль. Вопрос характеристики имеет иные последствия, чем в офлайн-мире. Пользователи могут сознательно калибровать (и делится) этими характеристиками (выбирая связывать свою учетную запись с другими, ставить отметки «нравиться» некоторым страницам, делиться определенным контентом и т.д.), но они не могут контролировать то, что другие видят из этих черт. Алгоритмы фильтрации дополнительно разрабатывают эти данные для других пользователей, устанавливая, к чему агенты могут получить доступ, а к чему нет, технически вмешиваясь в ответы и предпочтения обратной связи. Поскольку наша личность не истолковывается изолированно, а питаться общением, обратной связью и взаимодействием с другими людьми, вмешательство алгоритмов фильтрации следует учитывать в вопросе построения личности в онлайн-сообществах. Алгоритмы фильтрации выбирают то, что пользователи могут видеть из своего прошлого опыта в сети.
Расширение нашей офлайн-реальности с помощью онлайн-инструментов и платформ имеет различные последствия, связанные с тем, как мы создаем и поддерживаем нашу идентичность. Онлайн-сообщества позволяют агентам представлять себя в качестве членов сообщества любым желаемым ими способом. Интерфейс онлайн-сообществ представляет особые действия самопровозглашения и самопознания, которые редко доступны в офлайн-мире. Офлайн и онлайн-миры радикально различаются с точки зрения доступности эпистемических ресурсов, способов самопрезентации и самопровозглашения и взаимодействии с другими, но и онлайн-опыт членов сообщества глубоко влияет на их офлайн-измерение. Таким образом, также важно учитывать обратную связь между онлайн- и офлайн-доменами при любом анализе построения и поддержания идентичности.
Кто я в интернет-сообществах
Онлайн-сообщества могут способствовать развитию особого типа конструкции идентичности: чувства себя, связанного с тем, что нас волнует, что формирует нашу аффективную жизнь и нормативный взгляд на мир. Онлайн-сообщества демонстрируют особые возможности, которые поддерживают восприятие нашей идентичности и идентичности других людей, создавая расширенную структуру сообщества людей, согласованную посредством привязанностей (теория привязанности Родоньо).
Онлайн-сообщества представляют собой различные среды, в которых агенты организуют свои привязанности: в немногих других фреймворках, например, у людей есть профиль, который они могут составить со всеми своими интересами, социальными связями и который они могут сделать доступным по своему выбору для любого или нескольких избранных. Более того, профили, непрерывно заполняемые с течением времени и взаимодействием как с другими пользователями, так и с платформой, также являются новым для агентов: это уникальные места, в которых идентичность привязанности людей отображается и может быть исследована, даже ими самими. В то же время, вовлечение в онлайн-профилирование вытекает из предыдущего опыта представления себя офлайн: по крайней мере, сначала пользователи исследуют и используют интересы и привязанности, которые они уже знают из офлайн-опыта. Таким образом, существует сильная преемственность между офлайн и онлайн идентичностями.
Очень интересен факт создания поддельных онлайн-профилей. Они представляют собой необычные примеры того, как люди перекраивают свою личность в онлайн-сообществах. Притворяясь людьми, которыми они не являются, пользователи должны полностью заменить свою личность, но, как показывают исследования вместо этого они проявляют больше черт, которые похожи на их собственные чем предполагалось. «Знаете, в чем большая проблема с маскировкой, мистер Холмс? Как бы вы не старались, это всегда автопортрет».
Рассматривая свою идентичность как более «точную» в онлайн-измерении, субъекты впадают в кризис идентичности, превращая самопознание, которое им предоставляют онлайн-сообщества, в способ самоповреждения своей реальной идентичности. Люди, которые используют онлайн-сообщества как расширение своей идентичности, делают то, что делает Алиса в шедевре Льюиса Кэрролла, когда она спрашивает: «Кто же я тогда? Скажи мне это сначала, и тогда, если мне понравится быть этим человеком, я поднимусь: если нет, я останусь здесь, пока не стану кем-то другим».
Кризис идентичности и социальные сети.
Платформы социальных сетей полностью изменили способ общения людей, предоставив людям, особенно молодым, место для изучения своей идентичности. Пользователи сталкиваются с вопросами самоуважения, ищут признания и создают онлайн-персоны. Таким образом кризис идентичности и у молодых людей усиливается из-за вездесущего эффекта социальных сетей.
Новые медиаканалы становятся все более важными в процессе построения идентичности человека, поскольку они продолжают проникать как в публичный, так и в частный мир. Самосознание развивается посредством активного использования платформ социальных сетей и имеет важное значение для того, как человек видит и оценивает себя. В мире, где мы считаем, что знаем интимные подробности жизни других людей на основе их профилей в социальных сетях: наше чувство собственного достоинства часто формируется в ответ на эти изображения. Процесс формирования идентичности был уникально затронут введением соцсетей. В эпоху соединительных цифровых технологий интернет-культура и информатика значительно обеспечили быстрое получение информации из всех источников. Это приводит к чрезмерному воздействию, а также к обилию входных данных и информации. В настоящее время кризис идентичности можно наблюдать среди подростков, и чрезмерная активность на различных платформах социальных сетей стала одной из основных причин этого. Рассматривая нынешнюю структуру общества, можно увидеть, что смартфоны стали неотъемлемой частью их жизни. Благодаря этому у них есть легкий доступ к различным платформам соцсетей, а тенденция быть в тренде или получать так много внимания от людей, подростков, в равной степени увеличивает тенденцию размещать избыточную информацию в интернете. Это известно как информационная перегрузка, которую можно описать как чувство, испытываемое при восприятии информации, доступной на различных онлайн-порталах, она особенно если противоречива, негативна, сенсационна.
Кризисы идентичности в контексте соцсетей оказывают значительное психологическое воздействие на потребителей. Опасения людей по поводу собственной идентичности усугубляются постоянным взаимодействием тщательно отобранных фотографий и образов жизни на сайтах соцсетей, таких как Инстаграмм и Фейсбук, и т.д. Когда пользователи сравнивают свою жизнь с якобы безупречными представлениями других, они часто борются с чувством неадекватности или неуверенности в себе. Люди, которые испытывают внутренние потрясения, склонны иметь навязчивое желание подтверждения и одобрения, что может привести к демонстративному потребительскому или компульсивному поведению. Люди пытаются заполнить пробел, оставленный их сломанным чувством себя, накапливая материальные блага или принимая образ жизни влиятельных лиц, а также пытаются представить желаемый образ своей онлайн-аудитории.
Пользователи соцсетей часто чувствуют себя неадекватными или отчужденными от собственной идентичности и из-за тщательно подобранных фотографий, кажущихся идеальными, которые там публикуются. Люди более публиковать сообщения в соцсетях, когда они чувствуют тревогу, подавленность или конфликт. Получение таких сообщений может как смягчить так и усугубить эмоциональные состояния, подчеркивая сложное взаимодействие между нашей цифровой и эмоциональной жизнью. По результатам исследований можно констатировать, что появление соцсетей привело к культуре самоодержимости и, особенно среди молодого населения. Из-за своей постоянной потребности в одобрении многие пользователи тщательно курируют свои онлайн-персоны, показывая только те моменты, которые, по их мнению, достойны Фейсбук. Однако, поскольку люди пытаются сбалансировать свою цифровую и реальную идентичность, эта самофильтрация может усугубить чувство неадекватности и продлить кризис идентичности. Люди рассматривают себя как товар, рекламируемый на таких сайтах, как Фейсбук. Чувство независимости и самоуважения людей может быть подорвано стремлением к онлайн — подтверждению.
Заключение
Глубинной причиной современного антропологического кризиса, обострившего поиски места человека в мироздании до невиданных доселе масштабов, является трансформация реальности, порожденная цифровизацией и виртуализацией.
Идентичность — это мера соотнесения личностного смысла человека с социальным идеалом, степень принятия и допущения его, взиамопроникновения их, результатом которого должно являться наделения «Я» самостью- «Я»-идентификация.
При этом индивидуальность человека, как исходная точка «обретения» себя, невозможна вне Другого (других), поскольку человек социален по своей сути, иных путей обретения себя – вне социума – он не знает. Возникает известная коллизия – где в этом сложном процессе самоидентификации собственное «Я», а где — результат воздействия социума, изначально задающего – контекстом культурных, идеологических, теперь уже и геополитических реалий – условия и рамки, границы его собственного становления? Отнюдь не случайно учеными наряду с понятием идентичности приводится понятие псевдоидентичности, навязываемой человеку вездесущей массовой культурой. Таким образом, понятие идентичности выводит нас на явление, называемое «кризисом идентичности» — отсутствие компромисса между тем, кем человек пытается и хочет быть, и тем, чем позволяет ему на самом деле быть социум.
Таким образом, идентичность как мера соотнесенности личностного смысла человека с социальным идеалом, результатом которой является «Я» — идентификация, в современном сложнофрагментрарном мире переживает кризис, характеризующийся отсутствием компромисса между тем, кем человек пытается и хочет быть, и тем, чем позволяет ему на самом деле быть социум. Сущность этого кризиса можно свести к потере стабильности и устойчивой ориентации в бесконечно усложняющейся реальности, которая перестала быть чувственно-осязаемой, образно и понятийно интерпретируемой. Явления это в перспективе будет еще более остро переживаемым, обретая новые онтологические «платы», вызванные потенциальной возможностью трансформации самой телесности человека, его сознания.
Как же «кризис идентичности» интерпретируется в постмодернистской социальной парадигме? Коммуникационный разрыв связан с самой логикой «кризиса идентичености». В условиях цифрового пространства – общения коммуникация существенно трансформируется (виртуализируется), порождая особые закономерности идентификации личности, ее социализации и самопрезентации. Перестают функционировать традиционные для эпохи модерна способы самоидентификации (отождествление себя с полом, религией, этносом, гражданством, профессиональным сообществом, культурным кодом макросообщества), а иллюзия выбора между разнообразными альтернативами лишает человека даже координат для их смыслового определения в процессе самоидентификации. Появился конструкт, описывающий это состояние – «нулевая идентичность» как неспособность идентифицировать себя, «вечный поиск» новых идентичностей, «нормальность» полифонии «Я-позиций», порождаемой новыми социальными практиками виртуализированной коммуникации, перманентным нахождением личности в стадии совместного конструирования событийного пространства (здесь-и-сейчас). Патологичность состояния раздробленности Я, утверждаемая ценностями эпохи модерна, становится нормой для постмодернистского общества. Отсюда – феноменальный рост популярности Игры, наделенной онтологическим статусом бытия самого человека, ставшей одним из способов обрести себя, преодолев кризис идентичности.
Таким образом, кризис идентичности, приводящий к «коммуникационным разрывам», постулирует необходимость поиска новых способов социальной адаптации, преодолевающей «нулевую идентичность» и дающей личности постмодернистского общества адекватные инструменты и координаты конструирования Я-идентичности в гибридном мире.