Зотов Михаил, Поломошнова Татьяна «ЛЮБИШЬ ЛИ ТЫ МЕНЯ???» «ПОЛЕВЫЕ» ЗАПИСИ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ОБСУЖДЕНИЙ В ПРОЦЕССЕ РАБОТЫ С ПАРАМИ

Зотов Михаил, Поломошнова Татьяна

«ЛЮБИШЬ ЛИ ТЫ МЕНЯ???»
«ПОЛЕВЫЕ» ЗАПИСИ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ
ОБСУЖДЕНИЙ В ПРОЦЕССЕ РАБОТЫ С ПАРАМИ

 

Терапия пары ориентирована на восстановление способности участников пары воспринимать границу контакта и импровизировать друг с другом на этой границе. Терапия успешна, когда партнеры открывают своё сердце друг другу, т. е. когда участники направляют понимание и заботу на другого. Чем больше партнёры встречаются при полном присутствии своих чувств, чем больше они осознают полноту опыта, который они создают совместно, тем более «терапевтичной» будет саморегуляция на границе контакта между двумя людьми, поскольку это даёт обоим полноту близости.

Маргерита Спаньолло Лобб

 

Миша: Все счастливые семьи счастливы уникально, а все несчастливые семьи похожи своими несчастьями. Во всех несчастливых семьях есть дефицит взаимопонимания. Невзаимность становится привычным стилем жизни вдвоём, она окрашивает попытки общения. Работа с парой заключается в поиске ситуации, где была потеряна взаимность, и в восстановлении этой взаимности, взаимности отношений.

Что мы наблюдаем вследствие этой потери? Боль двоих пришедших к нам людей, их одиночество, их ощущение утраты или обманутости. Каждый несёт в себе своё уникальное переживание и предвзятое восприятие другого, и нет пути у другому человеку в его реальности. Я вроде существую сам по себе рядом с тобой, и не могу заметить тебя, или я даже избегаю тебя, замораживая чувствительность к твоим проявлениям. Одновременно я не догадываюсь соотнестись с другим для того, чтобы обнаружить реальность происходящего между нами. Обратиться к другому помогает, чтобы переопределить себя заново.

Слыша и видя как замечают меня, я обнаруживаю себя заново. Я думаю, если я нахожусь в своих мыслях или анализе другого, то я его не вижу. Я теряю понимание, что я сам делаю по отношению к другому, какие вербальные и невербальные сообщения ему я даю, то есть, как я влияю на ситуацию между нами, и влияю на реакции другого.

Если я боюсь замечать другого, то я боюсь встретиться с чем то в себе — своей реакцией на его действия или своей тревогой не соответствовать ожиданиям от меня. Или я опасаюсь за проект, который я продвигаю другому, и в торопливости и перевозбуждении этой задачей теряю другого. Или мне как человеку нужно побыть одному, и я просто замешкался в идентификации этой потребности. Обратная связь от другого даёт мне более ясное понимание себя тоже.

Таня: То есть, человеку одиноко, когда важный контакт перестаёт «освежать», приносить радость, когда мы взаимодействуем «по-пиратски».

Опыт в контакте с тобой я не могу ассимилировать. Ты причиняешь мне боль, или даёшь мне недостаточно любви или знаков внимания, благодарности или признания. Или я не знаю, как отнестись к тому, что ты сделал. Или у меня возникла проблема (например, на работе или хворь). Или у нас обоих стряслось что то, и пока нет слов тебе объяснить, и ты мне не объяснишь, и не догадываешься правильно, и не исцеляешь меня или нас обоих.

Тогда я могу вместо ориентации в новой ситуации и обсуждения перейти сразу к действиям в дефицитарном, конфликтующем стиле. И пока я сражаюсь за свои мечты, и для меня нет рядом другого, то в полной мере — то есть в ясности и свежести чувств — нет и меня, если мы рядом.

Мы работаем в сфере восстановления интимности и способности для каждого из партнёров быть чувствительным к себе и другому в паре.

Решиться присутствовать рядом с другим или для другого в своей собственной уязвимости возможно в достаточно устойчивой паре, которая состоит из двух разных людей. Есть Я, Ты, Мы.

Изнутри моего субъективного индивидуализма это означает решиться на самоотверженность по отношению к другому. Ведь встреча с тобой предполагает, что ты можешь хотеть чего-то другого, чем я, о ужас (!).

Эти размышления для меня очень близки к пропаганде: оставь свой эгоизм и обратись к другому. Или: выйди из своего тёплого домика, где порядок и уют, в бурю, или на линию фронта.

И зачем собственно нужно мне или тебе это трудное движение к другому?

Я нашла пока простенький ответ — ради удовольствия и радости от совместной жизни, совместной работы — и в терапии тоже (!), совместной импровизации, совместного творчества.

Между нами может возникнуть то, что меня вдохновляет. Превозмогая жадность и хрупкость, мы вкладываемся в процесс, который может стать для нас источником человеческого счастья. В одиночку это невозможно.

Миша: «Была бы это настоящая любовь, ты бы…» «Если я чувствую к тебе такое, наверно я не люблю тебя». «Я её боготворил, а она оказывается считала, сколько раз я её не поздравил с 8 марта, как мне теперь любить её, если она такая корыстная!»

Когда наше «МЫ» мной переживается как пошатнувшаяся или рухнувшая мечта.

Описание случая первых шагов в реальной ко-терапевтической работе с парой. Полевые заметки

Лера и Игорь: 39 и 40 лет; пара пришла первый раз на терапевтическую встречу.

Звонила Лера, сразу сказала о том, что её муж Игорь ей изменил. Она почти кричала в трубку. Назначила встречу в ближайшее свободное время.

Ребята опоздали, поначалу показались нам растерянными и даже испуганными.

Мы предложили сесть.

Лера: Что, напротив друг друга? Тогда я сяду на шкурку.

Игорь: Расскажите о себе, глядишь и нам станет поспокойнее.

После короткого знакомства — мы как терапевты рассказали каждый о себе и о совместной работе — спросили, что их привело.

Лера: Я вообще-то хотела отдать деньги, развернуться и уйти.

Таня: Потому что, вы очень волновались.

Лера: Да. Ну давай, ты говори, ты накосячил, ты и говори.

Игорь рассказал историю о том, что он три года назад встретил другую женщину, с которой у него случился роман. И Лера узнала от друзей и прочитала переписку. С тех пор в семье начался период скандалов, выяснений и взаимообвинений.

Лера: Не знаю, как жить, не доверяя мужу дальше. У меня двое детей, у меня кавказские корни, я хочу, чтобы дети жили в полной семье.

Игорь: А я хочу просто спокойно поговорить и разобраться в том, что происходит.

Таня: Кажется, что вы эмоционально очень включены друг в друга.

Миша: То, что вы пришли вдвоём, говорит мне о том, что вы как-то заинтересованы друг в друге.

Дальше они говорили о боли. Лера говорила о том, что её предал «этот человек», плакала, Игорь перестал дышать и как бы замер телесно, сидя при этом очень прямо.

Миша держал во внимании Леру, так как Лера говорила, обращаясь к нему, Миша констатировал разницу социальную и культуральную между ними, констатировал разницу контактных стилей. Лера выдохнула, она сказала, что так ей легче думать, и как будто почувствовала себя сильнее и спокойнее.

Таня обратила внимание на замирание Игоря, что дало возможность заметить ему самому и Лере его вовлеченность и его боль в связи с конфликтом.

В присутствии терапевтов, когда боль каждого из них была услышана третьими лицами, в этой новой ситуации, и партнёр по паре имеет возможность услышать новое о другом. Мы заметили, что наши клиенты развернулись друг к другу, начали смотреть друг на друга и обращаться со словами к другому. И с криками. Здесь мы как терапевты старались максимально обеспечивать каждого из них поддержкой для осознавания: то есть поддерживали их в том, чтобы они замечали каждый индивидуально всплеск возбуждения, телесные и эмоциональные реакции на слова другого, регулируя со своей стороны темп и примерную паритетность высказываний, чтобы у обоих было пространство для того, чтобы описать свой опыт и свое понимание ситуации в паре.

Из нашего обсуждения после сессии:

Таня: По сути в этом кусочке мы работали медиаторами: дать высказаться одному из пары и убедиться в том, что другой услышал, обратить внимание обоих на новизну опыта и переработки опыта.

Миша: И можно было заметить их движение друг к другу, когда через несколько опосредованных нами реплик ребята начали обращаться напрямую друг к другу.

И тогда мы сделали паузу с обсуждением друг с другом при ребятах, фокусируясь на том, как они пытаются достичь в этом контакте друг друга.

Таня: Думаю, что разговор между терапевтами даёт паре опору за счёт:

1) регистрации и артикуляции вслух терапевтами контактной интенциональности партнёров по отношению друг к другу. Оба терапевта могут высказаться о том, как организовано движение навстречу друг другу и движение друг от друга. При этом, мы уделяем внимание паритетности: говорят оба терапевта, и говорят об обоих партнерах;

2) пауза в действиях даёт партнёрам время для выдоха и ориентации в собственной реакции — они просто присутствуют, им ничего не надо говорить друг другу, они «выходят с поля боя», ретроспективно восстанавливая осознавание процесса разговора друг с другом;

3) они слышат разные реплики настроенных на сотрудничество во взаимодействии терапевтов, и получают разнообразную поддержку и опору для своей позиции и также того, чтобы с помощью третьих лиц надёжнее пережить всплеск возбуждения и предубежденности при восприятии позиции другого; разным людям может быть гендер важен и/или контактный стиль;

4) иногда мы стараемся в обратную связь включить также и параллельный процесс, разворачивающийся в нашем взаимодействии. Например, мы можем подчеркнуть разницу позиций или ситуативное непонимание другого, или восстановление понимания. То есть, эпизод конфликта или расхождения между ко-терапевтами и движение к другому. Который пара использует как иной вариант взаимодействия при таком раскладе.

Миша: Я думаю, ценность первой встречи заключается в собственно регистрации того факта, что партнёры пришли вдвоём. У них были или есть основания для этого. Вы пришли вдвоём, то вы заинтересованы быть вдвоём? Вы пришли вдвоём, для того, чтобы перестать быть вместе?

Что, например, держит вместе этих ребят, если фантазировать? Он интеллигентный, сдержанный, стихи читал, тихий, не без препятствий сделал карьеру, считает, что всего достиг сам. Ценит свою сепарацию от матери и родительской семьи. Она страстная восточная женщина, готовая на многое ради семьи и детей, принадлежности большому кругу родственников. Считает, что он достиг успехов с её поддержкой. Они оба гордятся детьми.

Он мучает её своей отстранённостью и своими признаниями в увлечении другой женщиной и прямо при этом обесценивает её. Она мучает его обличениями в вине за отношения на стороне, требованиями разделить её ценности и вернуться в семью. Ты должен, если любишь детей!

Таня: При этом, и он, и она чувствуют, что они не очень знают, как правильно поступить и действительно ценят то, что наработано за 17 лет совместной жизни — 14 из них были счастливыми, в этом они сходятся.

Тонкий момент: не является ли шаг разворачивания партнёров в терапии друг к другу контрпереносным внушением: будьте вместе, и «поддавливанием» пары в объятия друг друга? Кажется, очень важно раскрывать такие мысли, когда они появляются. Например, из-за страха перед их разрушительной агрессией друг к другу их хочется успокоить?

Или личной моей ценностью совместности: развод плохо, совместность хорошо?

При этом мы для пары часть среды, просто тренированная специально…

Можно также и возразить следующим: среда так или иначе вражески или дружески атакует или соблазняет пару: странно, что вы вместе, вы друг другу не подходите… И кто-то один или оба задумываются: пара мы или не пара. «Да что ты ему позволяешь, он тебя недостоин!»

Миша: «… Ты же мужик, ты должен стукнуть по столу!»

«Ты же женщина, надо же терпеть, все таки лучше, чем бедной одинокой…»

«Похудей, давай, сходи к стилисту!»

«Иди накачайся….»

«Если б она тебя любила….»

Таня: Не так часто послания от окружения обращены к Эго-функции партнёров: типа: «Вам жить, вам решать». Или: «Раз вы так решили…»

То есть послания об уважении к состоятельности решений партнёров, в том числе и том, кто они друг для друга. Чаще советы третьих лиц направлены на мобилизацию одинокой гордости или рецепты воздействия на другого путём угроз или соблазнов.

Тогда в терапевтической ситуации мы стараемся создать условия, когда пара может максимально свободно ориентироваться в ситуации, опираясь на нашу обратную связь об их контактной ситуации, на наше взаимодействие с ними как с парой и на предлагаемые им эксперименты, направленные на создание и присвоение нового опыта.

Эпизод второй встречи

Лера: Сначала после встречи все было хорошо, правда стало спокойнее, а потом оказалось, что он взял билеты в отпуск один. (Заплакала и закричала) значит все бесполезно было.

Ну и опять он мне рассказывал про эту женщину, как у них и что было. Ну расскажи им теперь, давай! (демонстративно)

Игорь: (сжав зубы) У тебя лучше получается. Да, все правда. Только ты меня сама расспрашивала. Я держался, держался, и сказал.

Лера: А что же два года врал, только сейчас рассказал!? Оба посмотрели на терапевтов.

Лера: Я буду сегодня много плакать.

Таня: Потому, что вы в отчаянии.

Лера сделала несколько выдохов. Миша предложил ей платок.

Лера: Мне так трудно с детьми и с нашим семейным конфликтом, а он взял и втайне собрался на море.

Игорь: Я так живу, мне надо сориентироваться без твоего постоянного давления и угроз, и у нас так принято было в семье мало говорить. Я не привык разговаривать вообще, ты давишь на меня постоянно.

Миша: А на первых этапах жизни вдвоём разговаривали?

Игорь: Да, я же ее завоевывал.

В дальнейшем обсуждении выяснилось, что отчуждение началось при появлении второго ребёнка, который много болел и Лера сосредоточилась на нем, ожидая того же от Игоря. А Игорь начал в этот проигрывать позиции на работе, и с трудом справлялся с делами, переживал неуспешность, и одиночество. Лера была занята и направлена к ребёнку, а он был подавлен, и искал поддержки. Оба были истощены, ждали понимания и помощи.

Прояснение этого эпизода с каждым по очереди восстанавливало для другого участника полноту фактических событий в жизни пары в тот период. В ситуации терапии в режиме здесь-и-сейчас каждый знакомился с ситуацией другого, то есть с неизвестной частью жизни другого, как-то реагировал на это сообщение и регистрировал свои реакции.

Это оказалось важным для обоих и восстановлении видения и понимания другого в полноте его человеческих обстоятельств.

Таня: Мне в какой-то момент начало казаться, что все потеряно. Конечно, это контрперенос. Когда они кричали и говорили, что больше так невозможно, и терпеть поведение другого нельзя. Когда столько скрывается, и столько ярости и обломов, то кажется трудным вновь после разрыва и переживания предательства и крушения надежд, сделать движение, что слышать и видеть другого.

Миша: Мне лично знаком этот семейный опыт родительской семьи, что близким неинтересно то, что со мной, и как я это переживаю. На каком этапе становления пары способность пропала у ребят: заметить другого в его переживаниях рядом со мной. Что с ним происходит, как он живёт? При этом открыть ему свои переживания, свои ожидания.

Время, которое вместе проживает пара, что-то делает с обоими, можно не заметить, как меняются оба партнёра и меняются их отношения. Что-то происходит с нами и с пониманием наших взаимоотношений. Мы не сразу замечаем, как и когда накапливается недовольство другим. И ещё. Изменения не приносят радость, изменения приносят боль.

Изменения, которые создают пространство, где мы на разных уровнях, на разных стадиях развития. Где один уже не чувствует себя причастным событиям другого.

Таня: Ты имеешь в виду, что граница контакта становится неощущаемой, незамечаемой нами обоими. Это слияние, как вариант жестокости друг к другу, как говорит Перлз.

Миша: Да. Я думаю, что это упрощает на первый взгляд общение: я становлюсь функциональным, непредъявляемым, холодным и дистантным. «Дал тебе денег и молодец». Что провоцирует атаки другого. «Я все для тебя делаю, а ты меня даже в ресторан не приглашал, а я хотела, а ты не догадывался».

Таня: Да, было важное место, Игорь искренне удивился, что Лера ждала приглашения, а Лера не говорила об этом. Она думала, что ресторанную еду он не любит. Получается, такому срыву контакта предшествует фрустрация со стороны партнёра, это может быть эпизод отказа другого, либо невыраженное ожидание от другого, которое другой не воплощает, и в результате тот, кто надеялся и молчал расстраивается, отчуждается.

В реальности ребята вроде старались как-то и заботились друг о друге, и оба промахнулись. При этом поведение другого было обесценено другим.

Миша: Чтобы сохранить себя в своей интенциональности, человек идет к кому-то вне пары. Эти новые отношения не дают удовлетворения и к тому же разрушают и те отношения, в которых я нахожусь.

Таня: Хотя люди настроены на создание новой счастливой жизни с кем-то лучшим или облегчение жизни в своей паре за счёт сброса напряжения. Иногда ведь удаётся и это, но в ситуации, когда новая ситуация запускает поиск новых контактных форм. Или же напротив, появляется в других отношениях ещё один источник одинокого фантазирования и невыраженных ожиданий.

И короткое резюме. На что мы ориентируемся, когда работаем

Фокусировки терапевтической работы по Маргарите Спаньоло-Лобб:

1) способность видеть другого как другого;

2) умение проводить различие между контактным желанием другого и реакцией боли и гнева, которая возникает у меня в ответ на его поведение;

3) умение доверять отношениям и прыгать в неопределенность, ориентируясь в своём поведении на желания другого( изменяться под других), а не желание сделать что-то с нашими старыми ранами, что до сих пор не удалось

Шаги в терапии пары:

1) Почему мы/вы здесь: первое взаимодействие в присутствии терапевтов. Вы уже договорились? Если нет, то сделайте это сейчас. Терапевт даёт обратную связь, наблюдая процесс принятия парой решения, то, как они дышат и проч.

2) У нас как у пары есть почва: что вы хорошо делаете вместе как пара?

3) Я хотел бы, чтобы ты.. Трансформация невыраженного в выражаемое, а также обманутых ожиданий в выражение желаний. Переход от конфликтующего стиля к конструктивному взаимоузнаванию.

  • Я хотел/хотела бы, чтобы ты…

 

Список литературы:

  1. Спаньолло-Лобб Маргерита Now-for-next
  2. Зинкер Джозеф В поисках хорошей формы — М: Класс, 2000, 312 стр
  3. Записи семинаров Харма Сименса, Дика Ломпы, Михиля Хювеля и Сюзанны Хаст

 

Поломошнова Татьяна (Москва) — клинический психолог, гештальттерапвт, арттерапевт, художник

Места работы: Интегративный ИнститутГештальттренинга(СПб): тренер и супервизор, терапевт; психолог в школе;

Образование: Московское Художественное Училище памяти 1905г, Waldorflehrerseminar Kiel, УРАО, Московский Гештальт Институт, а также углубление в клинические аспекты гештальттералпии и супервизии под руководством Х.Симменса (Нидерланды), Петровой Е., Р. Ломпы (Нидерланды), а также М. СпаньолоЛобб (Италия), Дж. Франчесетти (Италия)

Телефон: +7 (903) 271 18 00, e-mail: tanya.pol@mail.ru,

 

Зотов Михаил (Москва/СанктПетербург): гештальттерапевт, бизнестренер

Автор и ведущий проектов психологических клубовЯ классный папа”, посвящённых детскородительским отношениям. Сотрудничаю как психолог с телеканалами: ”Культура”, 1 канал, РТР, а также с радиостанциейКомсомольская Правда

Образование: СанктПетербургский Институт Биологии и Психологии Человека — 1998г., Московский СанктПетербургский Общественный Фонд социальноэкономических программ. Учебнопсихологический центрГриал” — 1999г., ГештальтИнститут (СевероЗападный ГештальтЦентр) — 2002г., Московский Гештальт Институт, а также углубление в клинические аспекты гештальттералпии и супервизии под руководством Х. Симменса (Нидерланды), Петровой Е., Р. Ломпы (Нидерланды)

Телефон: +7 (903) 593 24 22, e-mail: zotov.mihail@mail.ru