Елена Петрова «Нервные тики»

Каждый человек, даже далекий от практической психологии, знает, что такое нервный тик. С этим специфическим явлением на собственном опыте знакомы большинство людей. Есть мнение, что «нервные тики» случаются в течение жизни почти у всех людей, на «нервной почве», особенно в юности. У мальчиков чаще, чем у девочек. И сами собой постепенно проходят.

Не так уж часто, но есть случаи, когда клиенты обращаются к психотерапевтам именно по поводу этого симптома. Нас будут интересовать как психотерапевтов тактики работы в двух ситуациях.

Первый случай. Нервный тик есть проявление органического нарушения ЦНС. Это выявляется после заключения врача-специалиста. В этом случаи тактика терапевта направлена на общую поддержку клиента в его личностной и социальной адаптации и саморазвитии.

Второй случай. «Первичные тики». Это случай, когда тик появляется у человека после травмирующей его ситуации. Такой случай представляет для меня как терапевта особый интерес. Это случай, когда именно сам симптом «нервный тик» может стать предметом активного внимания терапевта, сам по себе, в дополнение к общей терапевтической работе. Специфика симптома «нервный тик» интересна тем, что, несмотря на общее негативное отношение в практике современной гештальт-терапии к «прямой работе» с симптомом, именно по отношению к этому симптому я считаю полезным именно симптом делать центром внимания в сессии.

Сначала сделаем некоторое «лирическое отступление». В методологии гештальт-подхода в отношении многих симптомов (телесных, и даже иногда поведенческих) мы пользуемся концепцией ретрофлексии. Ретрофлексия понимается согласно модели как «назад движение». Что-то побудило человека начать движение и остановить его. Что-то побудило сделать такую «остановку». В итоге мы как наблюдатели замечаем, что уже есть сам факт остановки, но не видим, какая интенция и какое движение было остановлено, и еще заметим напряжение в мышцах.

Итак, мы любой телесный симптом считаем ретрофлексией. Но нервный тик мы можем понимать, как выражающий самую суть это явления. Что может побудить человека остановить себя самого? Человек сам себя остановил в напряженной для него, или, как говорят на бытовом жаргоне, нервной ситуации. Возможно это был конфликт или ситуация была двойственной или двусмысленной, или в фоне опыта человека общая тревожность. Чувства и эмоциональные порывы той ситуации уже давно ушли из поля внимания человека. А есть «дергающиеся мышцы», «сокращенное до микроимпульса» движение.

Я понимаю «нервный тик» как буквальную иллюстрацию принятых в гештальт-методологии главных принципов работы с циклом контакта и прерывания контакта. Поэтому нервные тики — это симптом, который просто приглашает меня что-то сделать для клиента, основываясь на концепции «прерывания контакта».

Как же образуются «нервные тики» и как они проходят?

Получается симптом достаточно буднично. Я как гештальт-терапевт, опираясь на гипотезу о ретрофлексии и гипотезу о «незавершенном действии», предполагаю, что человек понервничал, и был тревожный фон, и что-то пошло не складно, и видимо он что-то остановил в своей активности. И вот теперь у человека дергается мышца. Тик. Как если бы какое-то движение быстро и неконтролируемо остановилось. И теперь раз за разом мышцы повторяют «обломок движения».

Собственно, человек и без дополнительного внимания завершит когда-нибудь этот остановленный импульс. Если человек отоспится и ему приснятся сны. И во время сновидения незавершенное движение «завершится». Или движение будет обнаружено и «завершится» в кооперации с другим движением в эмоционально-значимой ситуации. Или, наоборот, «уйдет в глубину» и потом станет основанием для какого-то другого симптома.

Я как терапевт надеюсь, что, возможно, человек еще помнит это исходное движение и может его идентифицировать в полной его форме и разрядить. Как старый заряженный арбалет, сохранившийся от давно завершенного сражения, но опасный для случайного прохожего.

Направление работы терапевта

Первое и универсальное направление работы — это общее укрепление его духа, то есть работа по укреплению СЕЛФ. Это полезная терапевтическая работа. После того, как между клиентом и терапевтом устанавливается достаточно доверительности, может быть предложена сессия, посвященная второй части работы, то есть работе прицельно с симптом. Я предполагаю далее обсудить приемы, которые позволяют за одну сессию «разрядить» симптом.

Мы можем предположить, что, если клиент пришел к психологу по поводу симптома, и терапевт сможет «устранить симптом», человек обрадуется.

Что выберет терапевт? Я вижу определенную сложность и даже парадокс, который предстоит решить терапевту. Если дать наибольшее внимание укреплению СЕЛФ, и посвятить время сессий общим темам, симптом (и ретрофлексия, связанная с симптомом), все время будет оставаться в фоне этой работы, мешая спонтанности. И утомляя клиента. Более того, возможно, связанная с симптомом «остановка активности» будет постепенно становиться привычной и естественной частью творческой адаптации человека. Однако если с первой встречи терапевт применит тактику непосредственной работы с симптомом, и симптом «пройдет», то человек может обрадоваться и отказаться от дальнейших встреч с терапевтом. А мы понимаем, что работа с предпосылками, которые сделали появление симптома возможным, занимает несколько встреч.

Я как практик обычно уговариваю клиента сразу на 3 минимум сессии. И две первые сессии будут посвящены общим вопросам. Важно, что это будет не углубление в биографию, а в основном создание безопасного фона и предложение тактик, которые поддерживают его движение к контакту и его способность опереться на себя и развить самоподдержку. Если мне как терапевту удается понять, из какой ситуации появился «нервный тик», то история о сюжете этой ситуации может подсказать мне, какие темы для клиента важны и где его слабое место, в какой области он как человек нуждается в поддержке. Чаще всего, как можно догадаться, это способность сказать «да или нет», или затруднения в связи с «реакцией на новизну», или привычка продолжать находиться в ситуации и терпеть, даже если ситуация разворачивается в неблагоприятном направлении. И вторая или третья сессия может быть посвящена практике телесной работы с симптомом. А затем можно будет продолжить «обычную» терапевтическую работу.

Нервный тик и другие симптомы

Почему я настаиваю на том, чтобы не ждать, пока «нервный тик пройдет сам собой». Я как терапевт считаю, что не полезно для клиента долго сохранять функционирование «нервного тика». Такая решительность связана с тем, что есть клинические данные, которые указывают на неблагоприятную тенденцию, связанную с «нервными тиками». Кроме общей склонности к невротическим реакциям, мы наблюдали неприятную тенденцию. За последний год мы встретились с несколькими случаями работы с «синдромом раздраженного кишечника». Это очень сложный для работы психотерапевта симптом. Его лечат и фармакологически, и аутогенной тренировкой, и всеми известными видами психотерапии. И у все этих людей в прошлом были лицевые тики. Они не обращались к психотерапевту по этому поводу. В одном случае человек даже сам не регистрировал, что у него были подергивания лицевых мышц и это замечали только родственники.

Можно попробовать сделать гипотезу, основанную на данных психофизиологии. Мы предположили, что «тик», как непроизвольное дергание мышц, из области работы поперечно-полосатой мускулатуры «спрятался» в гладкую мускулатуру. С точки зрения социальной адаптации неприятные переживания, которые имеют место при синдроме раздраженного кишечника, ужасны. Но в прошлом, когда движения мышц тика были «дерганием» на лице, человеку могло казаться, что лучше бы ничего не было заметно.

Какие предпосылки у «нервных тиков»?

Часто симптом появляется у людей, для которых важна тема самоконтроля и контроля в социально значимой ситуации. У людей со сниженной самооценкой, тревожных. При разворачивании социальной ситуации, в которой была заложена предпосылка для «нервного тика», часто мы обнаружим эпизоды стыда и сильные сдержанные аффекты. Иногда такие ситуации могут быть поняты нами как психотравмирующие.

В любом случае с человеком произошло что-то, с чем человек не справился и импульс его реакции в ситуации попал в мышцы и «застрял».

Раньше я как терапевт не делала различения между нервными тиками и навязчивостями. Но сейчас я вижу, что есть большие различия. Я боюсь претендовать на академичность, потому что отнесение явления к той или иной категории всегда затрагивает широкий круг вопросов. Но важные для нас сейчас существенные различия мне как терапевту необходимо иметь в виду при проведении конкретных действий в терапии.

В навязчивости у клиентов есть оформленное целостное поведение. Например, человек грызет ногти или навязчиво считает люки на улице. И можно попросить человека дать осознавание опыту, например, того, как он грызет ногти. Можно увидеть весь «рисунок» запуска поведения и его деталей. Хотя, как мы знаем, непосредственная работа с сюжетом навязчивости не перспективна (потому что имеет место смещение тревоги из области, где порождается тревога, в область сюжета навязчивого поведения), мы заметим эту специфичность.

Наоборот, в автоматическом движении мышц при «нервном тике» у человека нет такой возможности в распознавании целостного движения. При «нервном тике» это автоматизм укороченной на уровне физиологии цепочки импульсов движения. Нервный тик — это просто максимально сокращённое движение и запускается оно, минуя разум. Если удается его восстановить как комплексную осмысленную последовательную операцию, он развеется и на его месте «развернется» разнообразное и сложное по организации поведение.

Сходство между нервными тиками и навязчивостями

Многие тактики терапии при нервных тиках и при навязчивостях похожи, например, терапевт дает внимание работе с общей тревожностью и старается поддержать функционирование СЕЛФ. Но есть специфичность именно при терапевтической телесной практике работы с «нервным тиком». Про тик мы можем надеяться, что удастся в непосредственном телесном опыте «развернуть» временно остановленные импульсы и эмоции.

Психофизиологический путь обработки информации (дорожка сигнала) становится более сложной, больше отделов мозга участвует в работе, и свобода организации движения восстанавливается. И эта работа клиента дает значительное облегчение.

Конечно, надо делать различение нервного тика и навязчивого движения, хотя у них очевидно есть большое сходство. Однако навязчивое движение — это «просто сброс тревоги» и его не удается «развернуть» в ситуацию.

А в работе с навязчивостями терапевт может найти формулу ситуации, из которой взята сама форма поступка при навязчивости. Например, человек захватывает этот фрагмент поведения из своего опыта ранее перенесенной травматической ситуации.

Однако простая терапевтическая переработка такой старой ситуации при симптоме навязчивости (в рамках обсессивно-фобической симптоматики) редко бывает достаточной, так как реальный источник беспокойства остается «за кадром», метафорически это как из одной бочки (реальная ситуация конфликта) по трубочке перекачивается жидкость в другую бочку (форма навязчивого движения или навязчивого поведения). И по этой причине на месте одной навязчивости легко появляется новая форма, потому что симптом «питается» тем же самым источником тревоги.

Нервный тик и травматическое событие

Собственно, сам по себе нервный тик — это быстрое движение, которое появляется после некоторого события, в самом событии имело место значительное душевное напряжение. Однако я знаю случай, когда движение тика появилось утром после ночного сна. Видимо, во время сна какая-то дневная информация была не слишком удачно обработана для меня как для терапевта бывают относительно «простые случаи».

Однако бывает прямые случаи. Это посттравматический синдром, когда тик или навязчивость указывают на одно единственное событие, в событии есть психотравма, и в терапии мы перерабатываем этот эпизод так, как обычно работаем с психотравмой.

Давая акцент на конкретное движение, фрагментарно сохранившееся как «тик», но рассматривая его в числе нескольких других важных физических движений и незавершенных действий.

Пример случая телесной работы со случаем тика

Итак, гипотеза состоит в том, что если мы восстановим то движение, которое было редуцированно и сейчас представлено как тик, то столкнемся с сложным конфликтом или с остановленным аффективно заряженным действием, или с травмой, во всей полноте и сложности исходной ситуации. И сама ситуация на следующем этапе станет темой для работы терапевта.

Вот конкретный случай. Моя собеседница, женщина 40 лет, назовем ее Аня. У нее дергается левый глаз. Это для меня несколько неожиданно, так как еще неделю назад симптома не было. Я спрашиваю Аню, что произошло. Говорю, что бывает так, что ляжешь спать и утром встаешь и дергается глаз. Аня говорит, что есть причина, потому что неделю назад была у стоматолога, и глаз начал дергаться после небольшой операции на зубе мудрости. Я высказываю предположение, что сейчас конечно, весна, авитаминоз, и может быть нерв повредили при микрооперации, и может анестезия была неудачной…

Аня говорит, что проверила медицинскую часть, и сейчас уверена, что это дергается глаз чисто по психическим причинам, нет нарушения работы нерва. Хотя конечно сама по себе ситуация кажется даже по своему логичной. Побывал вот человек у доктора, поволновался, и теперь глаз дергается.

Практика телесной работы с тиком как с симптомом

Я не буду приводить стенограммы, поэтому просто попробую передать то, что мы вместе с Аней делали во время сессии. Я попросила Аню сосредоточиться и движение мышц левого глаза взять и повторить движением правой (противоположной) руки. Не с первого раза, но Аня поймала ритм.

Я считаю полезным сделать важное замечание относительно телесно-ориентированной техники «перемещение движения». Если бы не получилось «поймать ритм» в движении рукой, то можно было бы «поймать» движение челюстью, или движение ногой. Главное, чтобы движение было произвольным, ритмичным и координированным. Итак, движение руки получилось произвольным, то есть Аня его делала сама, и в то же время при выборе ритма движения Аня была сосредоточена на микродвижениях и за счет того, что физиологи называют «эффектом биообратной связи», новое движение было не просто формально синхронизированным с движениями мышц нервного тика. Важно, что многократное обращение к много-многозначным связям в коре головного мозга (термин психолога В.С. Мерлина) но и некоторым способом «расшифровывало» саму сюжетную тематику этого движения.

Движение мышц (мышцы около левого глаза) во время нервного тика не произвольное и не может быть остановлено или активировано по собственной воле человека. Было заметно что, когда Аня переместила движение и скопировала его на руке, движение глаза (дергается глаз) стало не таким резким. Согласитесь, что, когда психика «перевела» движение с одной группы мышц на другую, по сути, мы сделали уже 70 процентов работы. Это огромное работа.

Итак, на исследовании движения правой руки, которое более понятно, чем дергание мышцы около глаза, мы могли искать СМЫСЛ этого движения. Я попросила сделать амплификацию, усиление. И движение постепенно стало приобретать какое-то очертание. Что-то еще не очень понятное в первые секунды. Но в течение минуты движение стало более сформированным.

И параллельно Аня стала рассказывать, очень сбивчиво и активно говорить об эмоциях в той ситуации. Как будто бы фрагменты опыта и детали эпизода, который имел место в кабинете стоматолога, «всплывали» вместе с тем, как развивалось и освобождалось движение.

Аня сказала, что принятие решения о микрооперации было неожиданным. И что она побаивалась стоматолога. А доктор стал настаивать. И тут Аня стала заметно путаться в сюжете, пытаясь выразить несколько эмоций единомоментно, и правая рука как будто бы поддерживала несколько разных движений сразу. Стали заметны сразу несколько импульсов, смешанность микродвижений.

По мере формирования целостного эмоционально-двигательного гештальта стало видно, что движения приобрели согласованность, эмоциональные выражения пришли в некоторую целостную «плавную» динамику. Удивительно, но глаз раскрылся, мышечное напряжение в области левого виска дыхание углубилось. Восстановление целостности стало доступным!

Мы не будем здесь обсуждать дальнейшую работу терапевта, которая была посвящена исследованию привычных паттернов в отношениях, личностных установок. И разбирать конфликт, который имел место в ситуации и причину стресса и блокировки в этом конфликте. Далее обсудим только специализированную часть этой телесной работы с тиком как с симптомом.

Комментарии про тактику телесной работы

Цикличность движения мышц вокруг глаза, которую мы продублировали циклическим движением руки, это был автоматизм. Сейчас правая рука делает некоторое движение. Нас интересует сейчас на этом уровне работы уже не ритмическая, а именно сюжетная часть, нам необходимо понять, что за движение, которое имело бы некоторый ситуационный смысл, начиналось и обрывалось, было как будто бы зашифровано в микродвижении нервного тика!

И мы вместе с Аней нашли это движение! Я попросила включить в движение правой руки все тело. Начиная с ног и завершая шеей. Мы сделали несколько проб и наконец появилось движение, которое имело вполне ясный смысл. Правда, оно было на другой руке, на левой! И вы, когда читаете это, догадываетесь, что это совсем странное и социально неприемлемое движение. Отодвинуть бормашину! Это движение в принципе противоречит идее получения стоматологической помощи. Но природное начало инстинктивно сработало. Как работает инстинкт самозащиты? «Что-то идет в мою сторону, это опасно. Надо обезвредить опасность. «Рептильный мозг» сработал

Я специально купила журнал с изображениями динозавров и показываю его невзначай клиентам. Иногда даже предлагаю: «представьте себе, что мы перенеслись в мир динозавров. Там все такие простые существа и так просто выражают свои чувства…». Это предложение зачастую помогает освободиться от цензуры и смелее выражать социально запрещенную агрессию.

Необходимо было подбадривать собеседницу, чтобы Аня не стеснялась своего такого иррационального импульса. Я стала рассказывать Ане, что однажды, в старые времена, пациент перекусил бормашину. Сейчас, наверное, это невозможно. Я стала говорить про самозащитную агрессию, про растерянность, про замешательство, про стыд и про протест…

И Аня нашла движение! Оно захватило все тело, в том числе включило активно нижнюю челюсть и левую руку. И она стала говорить, что это было для нее неожиданно, что операцию она боялась, что не хотела прямо сразу резать десну у корня, но доктор настаивал, что боялась местного наркоза, а доктор не стал слушать возражений, что была сердита на доктора, и что это переживалась как насилие, что она не была готова к такому развороту событий. Аня говорила о чувствах и еще жестикулировала левой рукой, и стала активней двигать челюстью и шеей.

И стало понятно, что движение мышц у глаза — это часть движения руки и челюсти. И как только движение было полностью сформировано, произошло чудо: «все вот сразу и прошло!»

Биомеханика и ситуация

Это была для меня достаточно стандартная работа. В нашем случае ситуация в стоматологическом кабинете была простой и в человеческом смысле почти однозначной. Часто житейские ситуации бывают более сложными по композиции отношений. Если тик появился недавно, событие можно вспомнить. Не всегда удается вспомнить сюжет события, и тогда на помощь приходит метафора. В этом случае сюжет удается найти в форме метафоры, даже если и не совсем точно. Но атрибуция события важна мне как терапевту, в реалистичной или в метафорической форме. Событие как сюжет мне как терапевту нужно было для того, чтобы лучше представить возможную анатомию движения. Само событие дало подсказку анатомии движения, которое могло бы быть. Я представила себе, как это сидеть в кресле, ноги расслаблены, тело частично остановлено. Случай классический. Движение мышц около левого глаза, которое собственно и составляло «тик», как оказалось, было частью целостного движения, которое было резко остановлено. И был аффект, растерянность и сердитость, и была боль, и начинал действовать наркоз. Много событий и душевных движений пришлось на единицу времени, мы с Аней растянули «картинку», эмоционально насыщенная картина ситуации восстановилась.

Мне кажется, что пример работы с Аней показывает, почему не стоит практиковать «сокращенные формы» телесной работы с симптомом. Успокоение или расслабление, или некоторое сокращение (редукция) движения, которое мы называем нервным тиком, не перспективно в плане терапии. Его не надо дополнительно «сокращать», это и так уже избыточно «сокращенное» движение.

Экспрессия и присутствие терапевта

Мне субъективно кажется, что такой момент работы всегда приятен терапевту. Я и мой клиент активно движемся. Мы будем двигаться, я буду поддерживать любую экспрессию, мы помахаем руками, потопаем ногами. И я как терапевт могу сопроводить развивающийся в теле собеседницы прямо у меня на глазах опыт телесного и эмоционального раскрепощения. Я буду поддерживать клиента словами, это будет простая форма сопровождающего высказывания, согласованного по ритму и по форме с тем, что происходит. Метафорически я буду чувствовать себя как дирижер оркестра в балетном спектакле, который ведет оркестр так, чтобы музыка поддерживала ритм танца солистки! Я буду предлагать простые, знакомые каждому гештальт-терапевту идеи об интуитивности и целостности движения, о том, что «есть рефлекс самозащиты, и что важна спонтанность, и важна свобода, и что доктор в этом случае просто доктор (функция), и что ты могла уважать доктора как человека и специалиста, но инстинктивно защищаться от его действий, у тебя были эмоции и это нормально их выразить сейчас, что сейчас это просто игра, и что наконец ты как наивный ребенок сняла свой ценный взрослый самоконтроль, что конечно ты в тот момент и испугалась, и удивилась, и была рассержена, и все это вместе было в одном потоке событий…»

Я буду подхватывать и помогать усиливать нарождающиеся целостные движения, и как целостные буду понимать такие движения, которые будут включать и шею, и корпус, и руку, и челюсть… Признаком того, что движение стало разворачиваться, часто является некоторое чувство радости и освобождения, которое по-детски буквально начинает «висеть в воздухе!»

Заметим сейчас, что конкретно эти слова не имеют большой и конкретной ценности рамках нашей терапии, они имеют некоторое общее значение только в данный момент в наших отношениях игры и восстановления свободы движения. Она вряд ли осмысляет сейчас все отдельные слова и все детали. Эти слова становятся насыщающим фоном для ее актуального опыта. Потому что они просто дают моей собеседнице общий намек на направление ее внимания и знак того, что я как терапевт в данный момент эксперимента активно «на стороне» моей собеседницы и поддерживаю ее в моменте, когда в ее теле идет развитие спонтанного импульса целостного движения, которое при этом сопровождается сильными и противоречивыми эмоциями. Клиентка и растерялась, и застыдилась своей агрессии, и испугалась, и удивилась. Основная работа терапевта идет как поддержка совсем простых тем, буквально поддерживать психобиологические реакции в ситуации.

Навыки терапевта

Навык терапевта состоит в том, чтобы просто видеть биомеханику движений человека и сочетание аффекта и движения. Если взять за основу анализа пятиуровневую модель, то закрывающие послания и останавливающие интенции скорее будут принадлежать «высоким этажам», потому что самоконтроль, понимание задач лечения, вежливость и другие социальные нормы и культурные навыки в нашем случае реально останавливают биологические импульсы самозащитного движения и останавливают порыв к тому, чтобы человек мог без контроля выразить аффекты растерянности, сердитости, гнева, боли…

Наоборот, освобождающие движения, которые «зашифрованы в движении тика», как процессы относятся к «нижним» этажам био-психо-личностно-социально-культурной модели. Необходима некоторая привычка терапевта работать с этим нижним уровнем опыта.

Три области работы терапевта

Если подвести итоги, то мы признаем, что «нервный тик» это симптом, который появился на почве, подготовленной конфликтом.

Терапевт должен уметь работать сразу в трех областях.

1.Симптом и телесная работа с восстановлением естественности движения и чувства.

2. Ситуация и конфликт в ситуации. распознавание всех действующих сил в ситуации.

3. Личная история и типичные способы организации контакта.

Терапевту нужны разные навыки для сопровождения клиента этих трех областях.

Первая область. Это собственно симптом. Мы уже рассматривали ранее условия и приемы, которые помогают «развернуть до полной формы движения» временно редуцировавшееся действие. Навыки терапевта — это поддержка выражения аффекта и поддержка экспрессивного движения. И стиль работы в этом месте максимально «индивидуалистический», то есть ориентированный на уникальный опыт эмоций и движения конкретного человека. В центре внимания – телесная работа по развертыванию ретрофлексии. Навыки работы терапевта в области биомеханики движения, связанности разных областей телесного поля движения, экспрессия чувства и движения. На этой части работы терапевт дает внимание именно самому движению. Эмоции, которые проявляются в этом этапе работы, терапевт поддерживает, но не делает их фигурой специального внимания. Терапевт, как нам кажется, должен занимать «принимающую» позицию в отношении эмоций, избегать самораскрытий, не поддерживать активного диалога, и избегать тактик, которые бы вели к углублению эмоционального опыта.

Как уже указывалось выше, я не вижу полезным убирать симптом за счет психотехнических приемом. Например, ДПДГ. По той причине, что это уже симптом сам по себе есть результат редукции и упрощения цепочки семантически-интенциональных гештальтов ситуации. Задача этой части работы – просто вернуть в свое естественное русло полноту формы и полноту развития и экспрессии человека в рамках динамического гештальта ситуации.

Вторая область. Конфликт. Обычно речь идет о конкретной ситуации и об отношениях с реальными людьми, причем в этих отношениях есть большие затруднения и противоречия между интенциями и интересами сторон. Именно запутанность и необходимость действовать быстро, без достаточной опоры и без достаточной ориентации, и становится причиной срыва контакта и появления «нервного тика». Тактики работы в этой области ориентированы на поддержку спокойной ориентации и опоры на себя. Терапевт поддерживает внимание клиента к полному разворачиванию ситуации, признание факта напряжения, помогает давать максимально хорошую форму всем силам, действующим в конфликте. По сути дела, терапевт стремится сделать максимально полную работу по преконтакту. В этой части работы терапевт стремится не столько помочь разрешению конфликта, сколько поддерживает осознавание клиента, не торопит клиента с принятием решений, поддерживает тенденцию к ориентации в ситуации и поддерживает возможность для клиента признания того, что конфликт имеет место (или имел место), и что реально в конфликте участвовали разнонаправленные силы. Уважение и признание человеческого переживания и сложности устройства ситуации – вот тактика терапевта в этой области.

Сам по себе выбор тактики при работе с симптомами «нервного тика» принимающего типа, «признание» не случаен. Нет смысла делать дополнительную фрустрацию и углубление опыта. Именно из-за попытки быстро принять решения в ситуации, где действовало сразу несколько сил и побуждений, упрощенные и ускоренные способы принятия решения – вот что привело к образованию «нервного тика». Поэтому тактики терапевта в разработке конфликта должны быть, как нам представляется, направлены не «в глубину», а в ширину. На то, чтобы поддержать неторопливую ориентацию клиента в ситуации. И поддерживать у клиента опору на себя.

Если в эпизоде конфликта был компонент травмы, то по поводу травмы делается тщательная работа с проявлением и завершением «нефинишировавших действий».

Третья область, которую затрагивает терапевт, это личная история человека и исследование его паттернов и привычек, сформированных в детстве. Некоторые общие установки человека, его привычки, его устойчивые формы организации контакта – вот тот фон, который создают предпосылки для «ускоренного» действия в сложной для человека ситуации. Задача этой части терапии – выработка новых, более разнообразных способов ориентации человека в себе и в мире, восстановление более естественной и творческой способности вступления в контакт с миром.

Некоторые случаи нервного тика и общий принцип терапии

Интересно рассмотреть отдельные типы ситуаций, которые мы отнесем к группе «нервных тиков». Общее в них то, что симптом, который мы наблюдаем как фиксированное телесное проявление, необходимо (и возможно) развернуть в полноценный и свободный по форме акт эмоциональной и двигательной активности. Это позволяет нам применить метафору по отношению к тикам, что «нервный тик — это как будто бы архивированный файл на компьютере, который ждет, чтобы его «развернули». Из «сокращенного» сделали снова «длинным».

Нервный тик и заикание. Некоторые авторы считают, что некоторые случаи заикания по своей природе похоже на нервные тики. Аналогия в том, что есть укороченный путь создания целостного движения. Часто наблюдается такой факт, как неожиданный сбой речи, или першение, которое переходит потом в заикание? Это тик? В моей практике часто это напряжение и свернутая реакция. Промолчал, хотел закричать и не смог, начал и остановился. Обломок такого движения (звуковыделения) сохранился как форма «першения». Поэтому с такими симптомами можно работать как с тиками.

Заключение

Итак, мы предлагаем более внимательно отнестись к непосредственной работе с телом. На основе феноменологического подхода. Наверняка мы сможем найти и другие формы применения телесных тактик, ориентированных на восстановление временно редуцированных движений, кроме работы с «нервными тиками». Дальнейшая разработка тактик экспрессивной работы с телом открывает большие перспективы, если использовать новейшие открытия нейронаук.