Иногда люди в косвенной, непрямой форме протестуют против коммуникации с другими и сопротивляются совершению тех или иных действий, с этой коммуникацией связанных. Как правило, за таким поведением скрывается агрессия по отношению к другому. Такую агрессию, которая прячется где-то в ткани коммуникации и доступна нашему ощущению, хотя и не всегда с ходу распознаваема, принято называть пассивной. Если человек часто использует такой способ взаимодействия, то на фоне невозможности открыто сообщать о своих потребностях (а иногда даже осознавать их) он испытывает постоянное недовольство и разочарование в окружающем мире и в людях, с которыми он общается. Агрессия как таковая остаётся бессознательной. Пассивно-агрессивное поведение как постоянный паттерн возникает, когда у человека есть запрет (как правило, тоже неосознанный) на прямое выражение агрессии по отношению либо ко всем людям, либо только к тем, кто значим. В нашей культуре запрет на прямое выражение агрессии широко распространён, поэтому пассивная агрессия встречается очень часто. Можно встретить, например, такие проявления пассивной агрессии: постоянное раздражение на всех и вся, поиск недостатков в других людях, прокрастинация, протест против вполне логичных правил и требований, избегающее поведение в конфликтах или в ситуациях, которые явно могут привести к конфликту. Постоянное пассивно-агрессивное поведение часто сопровождается депрессивными расстройствами, разнообразными зависимостями и соматизацией. В общении с пассивно-агрессивным человеком другие люди часто испытывают злость и при этом не понимают, чем конкретно она вызвана.
Поскольку пассивная агрессия с любой стороны коммуникативного процесса сильно мешает людям взаимодействовать, то неудивительно, что люди предъявляют её как проблему в работе с психотерапевтом. Общий план работы с пассивно-агрессивным сопротивлением такой: оставаясь в контакте с собственными чувствами и не отвергая собственной агрессии, необходимо постепенно показывать клиенту, что за его «невинными» действиями и кажущейся беспомощностью скрывается очень много злости и подавленных потребностей. Однако представления о дифференцированной терапевтической технике такой общий план не даёт. Чтобы приблизиться к пониманию конкретики, мы попробуем выяснить, какие механизмы скрываются за фасадом пассивной агрессии.
Что можно увидеть в этом феномене с позиции гештальт-подхода? Есть субъект. Есть агрессия субъекта. Есть адресат этой агрессии. А контакта с адресатом нет в коммуникации нет. И удовлетворения от коммуникации у субъекта тоже нет. Значит, контакт где-то сорвался.
Благодаря гештальт-подходу у нас есть предположение, что контакт может срываться несколькими способами. Речь идёт о таких вариантах, как конфлюэнция, интроекция, проекция, ретрофлексия, дефлексия и эготизм.
Прерывание на уровне преконтакта: слияние, или конфлюэнция. Состояние, когда человек ещё не успел сфокусировать свои психические процессы и понять, чего хочет. Всё диффузно и неясно, всё в фоне, фигура отсутствует. Нужды человека, не успевая появиться, тут же удовлетворяются либо подавляются.
Удовлетворения нет.
Прерывание на уровне контактинга: интроекция. Человек осознал, чего хочет, а ещё он откуда-то заранее знает, что именно будет правильно сделать, чтобы получить нужный результат. Поэтому он добивается не того результата, какого хотел, а такого, который правильно было получить. Удовлетворения обычно никакого, разве что от восхищённого созерцания собственной силы воли. Внешне всё выглядит очень прилично и даже целеустремлённо.
Прерывания на уровне финального контакта: проекция, ретрофлексия, дефлексия. Человек знает, чего хочет, и самостоятельно выбрал, как это получить. Но вместо действий, направленных на получение желаемого, он совершает одно из следующих действий: обращает энергию, предназначенную для удовлетворения потребности, на себя (ретрофлексия); переносит потребность вместе с действием с себя на окружающих (проекция); перенаправляет энергию с изначального объекта на другой или «рассеивает» её в окружающем пространстве — к примеру, совершая мелкие неважные действия (дефлексия). Энергии наблюдаем много, толку мало. Удовлетворения нет.
Прерывание на уровне постконтакта: эготизм. Человек всё сделал сам и, в целом, сделал так, как ему было нужно, но не может «переварить» последствия своего действия. Вместо удовлетворения и символической «сытости» мы наблюдаем отвержение сделанного и расстройство ментального желудка. Иногда вместе с желудком физическим. Удовлетворения, разумеется, опять-таки никакого.
Исходя из концепции срывов контакта, рассмотрим, каким образом агрессия может оказаться пассивной.
1. Агрессия изначально была в пассивной форме и никогда из неё не выходила. То есть буквально человек никогда не злился. Пребывал в конфлюэнтных отношениях с миром и никак себя из него не выделял — а значит, и других, отличающихся от себя субъектов не выделял тоже. Для такого человека в принципе невозможно почувствовать злость по отношению к другому человеку или людям. Вместо злости могут переживаться беспомощность, подавленность и апатия, тревога, недифференцированное раздражение. Могут возникать зависимости. При таких обстоятельствах сложно бывает понять, что человек разозлился бы, если бы имел такую возможность. Но случается, например, что терапевт начинает ощущать злость и негодование в контрпереносе, и эта злость кажется неуместной. Клиент рыдает, ему плохо, он чувствует себя бесконечно беспомощным и очень маленьким, а у терапевта вместо сочувствия появляется злость. Также можно что-то заподозрить, если клиент никогда не проявляет злости сам, зато пугается или удивляется при проявлении злости у других людей. Или если описанная клиентом ситуация терапевта злит, а клиента делает
расстроенным и беспомощным. Коммуникация в таких случаях сильно затруднена, активность подавлена, энергия расфокусирована и диффузна.
2. Агрессия попыталась перейти в активную форму и была остановлена в самом начале. Тогда мы имеем дело со своего рода «холодной войной». В терапии бывают, например, истории типа «я был недоволен происходящим и начал дискутировать с человеком на тему наших разногласий». Имеется интроект «договариваться нужно спокойно». Игнорируются потребности, а также связанное с их неудовлетворением желание причинить вред другому человеку; связанные со всей этой ситуацией эмоции тоже игнорируются. В этом случае мы не имеем агрессивной коммуникации в прямом смысле слова, а имеем коммуникацию спокойную, сдержанную и очень напряжённую. У собеседника в такой ситуации часто складывается впечатление, что он в чём-то провинился. Когда клиент страдал от пассивной агрессии такого типа в детстве, имея дело с очень воспитанными родителями, он может легко начать воспринимать такие сдержанные и напряжённые отношения как детско-родительские. Метки пассивно-интроективной агрессии в контрпереносе — напряжение, чувство вины, равнодушие, иногда — искушение интеллектуализировать происходящее.
3. Агрессия попыталась перейти в активную форму и была остановлена в середине. Человек уже обнаружил наличие агрессивных побуждений, но ошибочно приписал эти побуждения другому человеку. Зачастую — собственному оппоненту. Один из частых маркеров проективного варианта пассивной агрессии — человек обвиняет вас в том, что вы злой и агрессивный, а вы вообще-то прямо сейчас совсем нет, но чувствуете, что ещё немного этих обвинений, и будет да. Контрпереносные реакции: ответная злость, которая кажется неуместной, растерянность, ощущение, что человек вас не замечает. Бывает ощущение, что вами манипулируют. Оно возникает из-за эффекта самоисполняющегося пророчества: человек обвиняет вас в том, что вы на него злы, и вот он добился своего: вы действительно на него злитесь!
4. Агрессия попыталась перейти в активную форму и была остановлена в самом конце. Человек осознал злость и, возможно, даже почувствовал её, но с оппонентом ничего не сделал, а сделал вместо этого с собой или с окружающим миром. Часто встречающиеся ретрофлексивные варианты: на фоне разговоров о каких-то конфликтных ситуациях или непосредственно в ходе таких ситуаций возникает люди грызут ногти и другие части тела, вырывают себе волосы, заметно сильное мышечное напряжение, переходящее иногда в хроническую форму зажима, пропадает или садится голос, болит голова… Дефлексивные варианты: вместо выражения агрессии люди при общении смеются, много двигаются, суетятся, курят, едят, что-то делают, как будто не в силах сосредоточиться исключительно на разговоре. Ещё один дефлексивный вариант — это разыгрывание конфликтной ситуации с человеком, который просто подвернулся под руку, с последующими извинениями и ощущением общей неудовлетворённости произошедшим. В контрпереносе часто возникают: тревога, агрессивные реакции, недоумение и неловкость.
5. Агрессия благополучно перешла в активную форму, человек вступил в агрессивную коммуникацию с полным пониманием того, что происходит, а в постконтакте захлебнулся чувством вины. Это эготическое проявление —
отрицание собственного, уже совершённого действия. Само взаимодействие в данном случае вполне себе активно-агрессивное, зато чувство вины и подавленность в постконтакте вполне могут спровоцировать новый, на этот раз вполне себе пассивно-агрессивный цикл. Например, случается, что люди рассказывают: я на него наорал, а потом мне было от этого так плохо, и я всё просил у него прощения, а тот вообще ничего не понял и не прощает меня, свинья такая, не буду с ним больше никогда разговаривать.
Частая спутница пассивной агрессии, особенно при слиянии и интроекции — неуместная забота о собеседнике, реальная или воображаемая. Это относительно неспецифический признак, указывающий на ранние прерывания контакта. Возможно, если человек очень хочет о вас позаботиться, у него есть неосознанные основания предполагать, что вам угрожает опасность?…
Для того чтобы выбрать способ работы с пассивной агрессией, терапевту важно понимать, с каким местом цикла контакта и с каким прерыванием он имеет дело в конкретном случае. Если речь о конфлюэнции, то важно поддерживать процессы осознавания и фокусировки до тех пор, пока не выделится чёткая фигура и не перейдут в сознание связанные с ней ощущения и возникшие вместе с ними эмоции. Это долгая, кропотливая работа. Иногда она занимает несколько лет. Если мы имеем дело с интроекцией, то важно обозначить и назвать интроект, а далее обратиться к ощущениям и чувствам клиента, который к этому моменту зачастую уже достаточно энергичен, чтобы раздолбать объект своего агрессивного желания в пух и прах. Важно вместе обсудить и продумать стратегии взаимодействия с теми, кто бесит, и нужно обязательно уделить время развитию способности одновременно удерживать контакт с другим человеком и со своими чувствами. Если мы подозреваем проекцию, то важно открыто выдвинуть гипотезу о том, что это проекция, и затем помочь человеку сосредоточиться на собственных ощущениях. Если ретрофлексию — то помочь её развернуть и исследовать происходящее при этом. Если мы замечаем дефлексию агрессивного импульса, можно помочь сосредоточиться, убрать отвлекающие стимулы и прислушаться к себе. При проявлениях эготизма (чередование циклов активной и пассивной агрессии с одним и тем же оппонентом) важно обозначить логику возникновения этих циклов, сделать её явной, а ещё важно поработать с чувством вины и выяснить, как и отчего оно возникает.
Понятно, что в одном и том же случае разные срывы контакта могут смешиваться, накладываться друг на друга и подчас образовывать очень причудливые сочетания. Но если руководствоваться общей идеей цикла контакта и размышлять о том, где и какое могло произойти прерывание, работа с пассивной агрессией в терапии становится значительно более структурированной и успешной. В этом случае мы будем лучше понимать, какие именно действия нужно предпринять перед тем, как помогать человеку сфокусироваться на его чувствах и ощущениях, выделяя собственную агрессию в качестве фигуры.